Родился 10 Марта 1923 года в городе Льгов Курской области, в семье
служащего. Образование среднее. Многие годы жил в Москве. В 1940 году окончил школу
и одновременно аэроклуб Осоавиахима. Затем по путёвке комсомола был направлен в
Энгельсскую военную авиационную школу пилотов, которую окончил в 1942 году.
С Июля 1942 года в действующей армии. Воевал на Сталинградском,
Южном, 4-м Украинском и 3-м Белорусском фронтах.
К Апрелю 1945 года командир эскадрильи 136-го Гвардейского штурмового
авиационного полка ( 1-я Гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-я Воздушная
армия, 3-й Белорусский фронт ) Гвардии Капитан Б. Е. Асадчих совершил 166 боевых
вылетов на штурмовку оборонительных сооружений, аэродромов, живой силы и техники
противника. Особенно отличился в боях в Восточной Пруссии и при штурме Кёнигсберга
( Калининград ). Всего произвёл 186 успешных боевых вылетов. Уничтожил большое
количество живой силы и техники врага, в воздушных боях сбил 2 вражеских самолёта.
29 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами,
ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
После войны продолжал служить в ВВС. В 1952 году окончил Военно -
Воздушную академию. С 1961 года Полковник Б. Е. Асадчих - в запасе. Жил в Москве,
работал на машиностроительном заводе. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени
( дважды ), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени ( дважды ), Красной
Звезды, медалями. Умер 21 Апреля 1992 года.
* * *
Полковник запаса Борис Емельянович Асадчих неторопливо вынул из
папки обветшавшую от времени авиационную газету, развернул её. В глаза бросился
заголовок объёмной статьи: "Дивизия ажурной работы".
- О наших боевых вылетах в Белоруссии, - пояснил он - Однако слава
Гвардейцев родилась ещё в небе Сталинграда. Там и начинался наш боевой путь...
Они прилетели в район Сталинграда в самое трудное время - шёл Июль
1942 года. 8-я Воздушная армия, которая прикрывала это направление, не насчитывала
и 150 самолётов. Многократному преимуществу врагов в технике советские лётчики
противопоставили мужество, мастерство, неутомимую боевую работу: 3 вылета в день
- минимум, 5 - норма.
Героический тыл всемерно помогал фронту. В последнюю декаду Июля
и в начале Августа авиационные полки стали прибывать под Сталинград один за другим.
Ко Дню Воздушного Флота в распоряжении командующего 8-й Воздушной армией Генерала
Т. Т. Хрюкина уже имелось без малого 500 боевых машин. И всё бы хорошо, но пилотировали
эти машины в основном молодые лётчики.
Сержант Асадчих, например, до прибытия на фронт умел на штурмовике
Ил-2 только взлетать и садиться. Не выше был уровень боевой выучки и у других
лётчиков. Воевать им предстояло ещё научиться. Это хорошо понимали и командарм
и комдив С. Д. Прутков, и командир полка Л. К. Чумаченко. Вот почему они не
сразу бросили необстрелянных воинов в пекло - дали осмотреться: показали наиболее
характерные ориентиры в районе Сталинграда, особое внимание уделили практике
бомбометания. Бомбардировщиков всё ещё не хватало. Нарком предписывал вместо них
шире использовать штурмовики.
Да, в очень трудное время началась боевая биография московского
комсомольца Бориса Асадчих. Но он не дрогнул ни в первом боевом вылете, ни в
последнем, 186-м. Его "крёстным отцом" в небе Сталинграда стал неутомимый и
хладнокровный Майор Чумаченко.
- Главное, - говорил он сержантам перед их первым боевым вылетом, -
держать ушки топориком. В ведущего зубами вцепись, но о визуальной ориентировке
не забывай. Вот так. Столб дыма над Волгой засекли ? Правильно, баржа горит.
От неё до аэродрома рукой подать...
Потом был вылет. Удар наносили по танкам на марше. Чумаченко
удачно построил маневр, точно прицелился. Не сплоховали и сержанты. Бомбы взорвались
в гуще колонны. Однако сколько ни маневрировал ведущий после бомбометания, встречи
с зенитным снарядом избежать не удалось. С остановившимся мотором боевая машина
пошла в сторону Дона.
Как заворожённый смотрел сержант Асадчих на повреждённый штурмовик.
Но его оцепенение длилось мгновения. "Надо спасать командира, - пронеслось в голове. -
А как ?" Внезапно машину сержанта рывком бросило вверх, накренило. Когда она
выровнялась, самолёта Чумаченко рядом не было.
Что делать ? Куда лететь ? Асадчих лихорадочно
шарил взглядом по приборной доске. Хорошо, что винтомоторная группа работает
исправно. Слушается штурмовик рулей. Где же остальные лётчики группы ? Нет
их, остался один !
Впереди отчётливо вырисовывался густой столб дыма. Неужели самолёт
командира ? Нет, это баржа ! Ориентировка восстановлена. Посадку Борис
Асадчих совершил на своём аэродроме.
Скоро вернулся и Чумаченко. Правда, не на штурмовике, а на У-2,
лётчик которого вывез его с места вынужденной посадки. Майор, будто ничего и не
случилось, тепло поздравил Асадчих с боевым крещением, скупо похвалил за то, что
действовал сержант в сложной обстановке как надо.
- Перевалишь за десяток вылетов, - деловито предсказал он, - жить
и воевать будешь.
Асадчих дотянул до 10-го боевого вылета. Но к тому времени в полку
осталось только 2 исправных самолёта - его и Майора Сушинина. Не лучше было положение
и у соседей. Парой они в составе трёх шестёрок - всё, что осталось от двух штурмовых
авиационных дивизий - наносили бомбовый удар по вражеским танкам, которые заправлялись
горючим у посёлка Плодовитое.
- Что там творилось ! - говорит Борис Емельянович. - Вспомнить
страшно. Казалось, "Эрликоны" стенку из металла перед самолётом поставили.
После первого захода от нашей шестёрки осталась ровно половина. Зенитки почти
одновременно сбили Майора Сушинина, моего одногодка Сашу Баранова и ещё одного
лётчика из соседней дивизии. Но досталось и вражеским танкистам - на заправочной
площадке в овраге вспыхнуло несколько пожаров. На втором заходе бросаю штурмовик
на зенитную батарею, жму на гашетки. Выход из атаки. Удар. Вспышка. Жгучая боль
в шее. Еле перетянул линию фронта, приземлился "на живот"...
В полк Асадчих возвращался через Сталинград. С перебинтованной
шеей, в прожжённой гимнастёрке, он угрюмо рассматривал руины города и почти не
верил тому, что в этих руинах мужественно сражаются защитники волжской твердыни.
"Ты должен прикрывать их с неба, - мысленно говорил Асадчих себе и тут же задавал
вопрос: - Но чем ? Где взять штурмовики ? Теперь в полку все, кто
может двигаться, стали "безлошадными".
К счастью, так длилось недолго. Вскоре стали поступать новые
самолёты. Получение этих машин совпало с вручением орденов. На гимнастёрке сержанта
Асадчих засверкал орден Красной Звезды. В одной шеренге с ним стояли Сергей Макеев
и Леонид Беда, прибывшие на пополнение. Не знал в те минуты Борис, что через
несколько дней при защите этих ребят в воздушном бою он будет вторично сбит и
потеряет зубы. За неделю, которую он проведёт в медсанбате, его успеют исключить
из списков полка как погибшего при выполнении боевого задания.
- Кто возвратился с того света, - шутили потом однополчане, - тот
жить будет долго - долго.
- Согласен до вылетов на Берлин дожить, - подхватывал Асадчих
тон друзей, - до полёта над Красной площадью в день победы...
Линия фронта под Сталинградом стабилизировалась. Потом грянул
небывалый артиллерийский залп. Начался разгром немецких войск на берегах Волги.
- Итоги Сталинградской битвы, - улыбка трогает лицо Бориса
Емельяновича, - известны, они вошли в мировую историю. Добавлю к этому, что наш
505-й штурмовой авиаполк стал 75-м Гвардейским Сталинградским...
О своём личном вкладе в победу на Волге он не говорит, очевидно,
считает его слишком скромным: 25 боевых вылетов и 2 ранения. Но для 19-летнего
парня это не так уж и мало. Он стал командиром звена, получил офицерское звание,
начал летать во главе группы.
- Всё это так, - кивает Борис Емельянович, - но я под Сталинградом
потерял 2 самолёта. А сколько друзей - товарищей погибло...
В его голосе звучит горечь. Сколько лет прошло, а память по - прежнему
бережно хранит события военных лет. Он безошибочно называет аэродромы и посадочные
площадки, места, где пролегали боевые маршруты, находит тёплые слова для каждого
живого и погибшего однополчанина. И в этом ряду, словно человек, стоит боевой
самолёт - штурмовик Ил-2.
- В небе Сталинграда, - вспоминает Борис Емельянович, - он был и
штурмовиком, и бомбардировщиком, и воздушным разведчиком, и, если хотите, истребителем. Немцы
его называли "чёрной смертью". Мы любили его за живучесть. Однажды на самолёте
Леонида Беды насчитали 350 пробоин ! После этого вылета в полку родилась
присказка: "Из боя "Ил" доставит на честном слове и на одном крыле".
Универсальное использование Ил-2 в небе над Волгой было не от
хорошей жизни. Боевых самолётов не хватало. Но когда началось наступление,
"летающий танк" - таким было основное предназначение штурмовика - стал прокладывать
дорогу наземным войскам.
- Стригли с огоньком до земли, - вспоминает ветеран, - но не
забывали и знаменитый сталинградский круг.
Здесь, по - видимому, необходимо сделать небольшое отступление,
пояснить, что такое сталинградский круг. Речь идет о своеобразном построении
боевого порядка штурмовиков при нанесении удара по наземной цели. Они вытягивались
в цепочку - круг, где каждый лётчик защищал заднюю полусферу впереди летящей машины.
Особенно важно это было при входе в атаку и выходе из неё, когда одиночный самолёт
практически становился беззащитным.
За Сталинградом последовали Миус - фронт, освобождение Крыма. Какие
только задания не приходилось выполнять Борису Асадчих ! Удары по переднему
краю и воздушная разведка, штурмовка аэродромов и воздушные бои с бомбардировщиками...
За ним утвердилась репутация надёжного ведущего группы. Последнее обстоятельство,
очевидно, и определило перевод Асадчих в соседний полк на должность заместителя
командира эскадрильи.
- Не журись, Боря, - хлопнул его по плечу при прощании Леонид
Беда. - Дивизия у нас одна, наша 1-я Сталинградская. Работы всем хватит.
Будущий дважды Герой Советского Союза Леонид Беда был прав. Чего -
чего, а работы полкам дивизии хватало. Командарм Хрюкин всегда её держал на острие
главного удара.
- Сталинградцы, вперёд ! - гремело в эфире, и лётчики - сталинградцы
творили чудеса храбрости и героизма, показывая отточенную боевую выучку, тактическое
мастерство.
Так было и при налёте на аэродром "Шестая верста". Взлетели ещё
в сумерках. Группу вёл командир полка. Большую часть маршрута шли над слоем тумана,
который плотно укрыл Крымскую землю. И всё - таки сталинградцы точно вышли на цель,
которая была как на ладони. Шесть вражеских бомбардировщиков после первой же атаки
превратились в огромные костры.
Однако пока штурмовики готовились ко второму заходу, в воздухе
откуда - то взялись "Мессеры". Один из них выскочил перед штурмовиком Асадчих
на встречно - пересекающемся курсе.
- Попался, фашист, - произнёс Борис и, довернув боевую машину
навстречу "Мессеру", ударил из всех стволов.
Немец, очевидно, не ждал такой реакции от советского лётчика,
на какое - то время растерялся. Это ему и стоило жизни.
Затем начался штурм Севастополя. Как сообщили разведчики,
подходы к бухтам, Сапун - горе прикрывали 32 зенитные батареи.
- Над Сапун - горой, - вспоминает Борис Емельянович, - со мной
произошёл удивительный случай: почти одновременно разорвались два снаряда - один
над правой, а второй под левой плоскостью. Еле успел вывести штурмовик из штопора.
Потом изменили тактику - сделали Сапун - гору своим щитом...
Из Крыма сталинградцы перелетели в Белоруссию. Приземлились в 12 км
от линии фронта. И сразу же в бой, а точнее, на воздушную разведку. Операция "Багратион"
была в полном разгаре. На стыке 2-го и 3-го Белорусских фронтов командиру полка
Жихареву и заместителю комэска Асадчих удалось обнаружить в районе Шепелевичей
более 100 танков и около 1000 автомобилей. Однако обстановка была настолько сложной
и запутанной, что определить, чьи они, в первом вылете не удалось.
Всю ночь просидели в кабинах, а на рассвете снова вылет к Шепелевичам.
Немцы встретили их трассами "Эрликонов".
- Сталинградцы, вперёд ! - прозвучало в небе Белоруссии. Дивизия в
полном составе нанесла удар по колонне, обнаруженной Жихаревым и Асадчих.
- Между прочим, - говорит Борис Емельянович, - все лётчики нашей
дивизии в 1944 году получили звание почётного железнодорожника. За что такая честь ?
Спасли железную дорогу Орша - Борисов. Немцы, оставляя после себя выжженную зону,
сконструировали специальные путеразрушители - гигантские плуги, под натиском
которых шпалы ломались как спички. Так вот эти адские сооружения уничтожили мы,
сталинградцы.
Борис Асадчих был одним из первых, кому доверили нанести удары
по военным объектам в логове германского милитаризма - Восточной Пруссии. О его
мастерстве говорит такая деталь. Именно ему поручили выполнить полёт за линию
фронта с кинооператором Борисом Шером на борту.
Здесь, в Восточной Пруссии, он стал командиром эскадрильи 136-го
Гвардейского штурмового авиаполка. Забот прибавилось. Дивизия по - прежнему находилась
на острие удара. Командарм Хрюкин требовал от лётчиков производить штурмовку в
полукилометре от наступающей советской пехоты. Тогда - то столичный журналист и
назвал 1-ю Гвардейскую "дивизией ажурной работы".
Последние боевые вылеты Гвардии Капитан Асадчих выполнил в Восточной
Пруссии. Они тоже были трудными. Так, 12 Января 1945 года в "условиях низкой облачности
и сильного тумана", как записано в наградном листе, его эскадрилья разгромила в
районе Гумбиннена вражескую автоколонну, сожгла 15 автомашин. Через несколько
дней в районе Гросс - Линденау эскадрилья Асадчих вывела из строя на аэродроме
противника 7 самолётов. К двум орденам Красного Знамени, орденам Александра Невского
и Красной Звезды, полученным при освобождении родной земли, добавился орден Отечественной
войны 1-й степени.
- Но самые памятные вылеты, - признался Борис Емельянович, - были
в Кёнигсберге. Дым, смрад поднимались на большую высоту, а бить приходилось иногда
по окнам цитадели. Последний вылет совершил 3 Мая 1945 года на укрепления врага,
расположенные на косе Фришке - Нерунг.
Закончилась война. Героем Советского Союза Борис Емельянович Асадчих
стал в конце Июня 1945 года. Потом он учился в Военно - Воздушной академии. В 1961
году по состоянию здоровья ушёл в запас. Однако как только здоровье позволило,
пошёл работать, стал начальником бюро рационализации и изобретений одного из
заводов.